Во второй части блога, как всегда, рассказываю о новых для меня интересных фильмах Анимафеста, пусть даже не получивших призов. И правда, на сильном фестивале много хорошего, все наградить невозможно и остается только радоваться, что смотров и конкурсов много, у всех разная специфика, а у жюри разные вкусы, так что у хорошего кино всегда есть шансы не остаться незамеченным. Так или иначе, я не жюри с ограниченным количеством призов и отмечу все, что считаю ценным. Поехали.
Не могу не обратить внимание, что в конкурсе было два фильма с «русским следом»: «Ода парфюму» Макса Литвинова (на прошлом БФМ она получила приз за экспериментальный фильм) и снятые во Франции «Папины письма» Алексея Евстигнеева (двойной гран-при на прошлом БФМ).
В программе меня особенно интересовал фильм «
Sans voix» / «Voiceless» молодого швейцарского режиссера Samuel Patthey, которого я очень люблю за его дипломный обаятельный городской анимадок «
Travelogue Tel Aviv», и за меланхолическую доканимацию «
Ecorce» о доме престарелых , снятую вместе с Silvain Monney и завоевавшую Кристалл Анси в 2021-м году. «Voiceless» начал путешествовать по фестивалям в прошлом году, но раньше мне не удавалось поймать его. Отвечая на вопросы в Загребе, Самуэль говорил, что давно задумал и начал снимать этот личный фильм о герое, который почти не выходит из дома, всегда в наушниках, погруженный в техно музыку, в городе ему не по себе, поэтому он сразу кидается в клубную жизнь с наркотиками и все той же музыкой, которая помогает ему почувствовать себя на месте. Но, как рассказывал режиссер, уже снимая, он встретил девушку, которая стала его женой, у него родился сын, и это изменило его жизнь и его кино. Собственно, этот путь мы и видим в фильме: парня без лица, вернее с зеленым пустым местом вместо лица, но с узнаваемым обликом худого всклокоченного гуляки из «Тревелога». Его домашнюю возню: уборку, яичницу, стирку, взгляд на улицу, стройку за окном, - у Самуэля легкая точная графика, нарисованная с прежней наблюдательностью и множеством деталей. И на контрасте с воздушными картинами дневного города, - ночная чернота и ослепительно яркие танцы толп молодежи в клубах под бомбящее техно (такие светящиеся в темноте дансинги были у него и в фильме про Тель-Авив), а потом снова утро, стучащее сердце и медленная домашняя жизнь. И вот среди этого кино с его ритмическими перепадами, мы не раз видим секундные остановки, фиксирующие взгляд героя: детская коляска, беременная женщина, ребенок, выглядывающий из-за чьей-то ноги, малышня, играющая во дворе. Как будто ткань фильма, задуманного раньше, рвется, и за ней мы видим что-то новое. В финале лицо героя проявляется, будто он, наконец, узнает себя, и в последних кадрах мы видим только качающуюся белобрысую детскую головку, как видит ее сверху идущий отец, у которого на груди в слинге сидит ребенок. Кстати, помню, когда мы показывали на БФМ «Кору» / «Ecorce» и Самуэль Патти участвовал в наших онлайн встречах с режиссерами, он только стал молодым отцом и должен был в это время сидеть с ребенком, так что ему было нелегко выкроить момент. И теперь, зная, как важно для него делать кино из собственного опыта, я жду от режиссера фильма про отцовство.