Давайте мы теперь вернемся совсем-совсем в начало. Откуда вы приехали, чем занимались в Москве?
Я родилась в Таджикистане, в Душанбе. Но моя семья русская, а девяностом году, когда начал распадаться Советский Союз, там начались беспорядки и мои родители решили уехать, потому что были маленькие дети – мой брат и я, - и они чувствовали, что это все необратимо. Мы уехали в город Валдай, это между Москвой и Петербургом, город возле озера. В Валдае я ходила в музыкальную школу и после школы как-то само собой получилось, что я поехала учиться в музыкальное училище имени Рахманинова в Великий Новгород, по классу фортепиано. Я когда поступила в Великий Новгород, летом поехала к брату в гости в Москву - брат старше меня на шесть лет, он уже учился в МФТИ, - и я поняла, что хочу в Москву. Я весь первый год в Новгороде очень занималась, готовилась к вступительным, и поступила в Москве в училище имени Шнитке, тоже на фортепиано. А потом, когда училась, поняла, что есть два пути: или всю свою жизнь отдать этому и пытаться быть концертирующим пианистом, но я чувствовала, что у меня нет на это таланта. Либо быть педагогом, чего мне не хотелось. И в тогда я решила, что я хочу звукорежиссурой заниматься. Закончила училище, поступила в Гнесинскую академию и это было очень здорово. Мы там прямо творили, и атмосфера была прекрасная, и педагоги, мы записывали и джаз, и рок, и классику, у нас был дружный курс, и во время обучения мне это все безумно нравилось. Но уже в это время я работала в Школе-студии МХАТ, в «Сатириконе», и начала сравнивать. Не хватало чего-то. Хотя, например, когда я с Юрой Бутусовым «Чайку» делала в первый раз, он давал свободу, позволял пробовать, предлагать, было классно.
Вам казалось, что профессия оказалась недостаточно творческая?
Да, это меня смущало. К тому же я, наверное, устала от Москвы и стала думать, что делать дальше. Потом я познакомилась с ребятами из школы-студии ШАР, с Васей Шлычковым. Я пришла к нему в эту темную комнату, где шли съемки, и меня это безумно вдохновило. Я увидела, как это происходит и попробовала дома что-то сделать: анимировала мандаринки, пластиковые пакеты, что-то сыпучее и мне так понравилось, что можно взять какое-то пшено и придумать историю… И в этот момент мы с Сашей, моим мужем, услышали про FAMU.
Вы с ним вместе думали о том, что дальше делать?
Да, потому что он был актер, он играл в «Сатириконе», в «Ленкоме», в антрепризах, и тоже был не очень доволен тем, чем он занимается. Мы оба были такие подвешенные. Он в тот момент начал ходить в школу Марины Разбежкиной. И вот мы как-то узнали про FAMU и поехали на день открытых дверей. Я пришла на анимацию, и мне здесь тоже безумно понравилось, он пришел на монтаж, и тоже был очень вдохновлен, и мы решили, что хотим попробовать. И параллельно начали ходить на курсы чешского, мы знали, что, если выучишь чешский язык, то можно учиться бесплатно. Наверное, год мы занималась, и Саша поступил с первого раза, а я нет. Но я была первая под чертой. Я встретила завкафедрой, тогда еще был Аурель Климт, и он сказал, что ему очень понравился фильм, который я делала, вот этот «Жираф и я», но рисунок был очень плохой. Он сказал: «Займись рисунком и приезжай в следующем году». Экзамены были зимой, а учеба у Саши начиналась осенью. Полгода я как-то пыталась заниматься в Москве, но не было времени, а потом, когда мы приехали в Прагу, я ходила уже здесь на курсы - на фигуру. Как это по-русски? - на наброски. И во второй раз меня взяли.
Смешно звучит: «Как это по-русски». То есть вы отстаете на курс от Саши, да?
Я не знаю названий потому, что я рисунком и анимацией начала заниматься уже в Чехии. Сначала я отставала от Саши, да, а потом мы с ним сравнялись, здесь система такая, что студент может себе продлевать обучение. Я продлила его на год, потому что доснимала «Дочь», а Саша по разным причинам продлил на два, и вот мы теперь на одном курсе.