Первая часть о призерах и значимых фильмах конкурса российской анимации XIV БФМ здесь,
вторая о фаворитах зарубежного конкурса здесь.

Все фильмы, о которых пойдет речь дальше, рассчитаны на взрослых зрителей и входили в состав сборников с возрастным ограничением 18+.

Начну с дока. В нем было три подборки. Первые две в основном с зарубежными фильмами посвящены двум важным трендам в анимадоке. В подборке «Кто я такой?» собраны фильмы, прежде всего говорящие о поиске идентичности, — одной из главных тем сегодняшней лирической доканимации. Она начинается со знаменитого фильма «Луна и сын. Воображаемый разговор» («The Moon and the Son: An Imagined Conversation»), получившего Оскара в 2006-м году. Это получасовое автобиографическое кино Джона Кейнмейкера (John Canemaker), одного из важных авторов американской анимации.

Дал Парк (Dal Park), студентка британской киношколы RCA из Германии, в фильме «Западный вопрос восточный ответ» («West Question East Answer») пытается что-то узнать о своих корнях. Дал — корейского происхождения, но родилась и выросла в Германии. Ее бабушка родилась в северной Корее в 1927-м, в 1946-м попала в Южную Корею, в 60-м, будучи уже матерью троих детей, уехала в Германию изучать литературу. С этого начинается фильм. Бабушка вернулась в Корею и написала книгу о своей жизни. Дал приезжает к ней поговорить о ее судьбе и оказывается, что для внучки, чувствующей себя немкой, бабушка остается загадкой. Дал рисует в компьютере и раскрашивает анимацию красками вручную, это дает ощущение немного наивных и ярких рисунков, что поддерживает ощущение взгляда внучки.

Сегодня в анимадоке, который снимают студенты, особенно ощущается, как мир перемешался: молодое второе, а то и третье поколение эмигрантов из Азии, Ближнего Востока, Восточной Европы, выросшее в Западной Европе и Америке, пытается разобраться со своими корнями, соотнести себя с культурой своих родных, которая им почти неизвестна, и часто это оказывается весьма драматичным. Особенно это касается европейцев азиатского происхождения, которые даже будучи европейцами не в первом поколении, все равно внешне отличаются от других и это дает повод для дискриминации, тем более что существуют дискриминационные законы, касающиеся эмигрантов. Как сказала китайская мама сыну-европейцу в одном из таких фильмов: «ты как банан: снаружи желтый, а внутри белый». Подобного рода личную историю рассказывает чешская дипломница вьетнамского происхождения из знаменитой школы FAMU Диана Кам Ван Нгуен (Diana Cam Van Nguyen) в фильме «Малышка» («The Little One»). Девушка, выросшая в Праге, не хочет возвращаться с родителями в Ханой, где все для нее чужое, хотя родители и уверяют, что именно там ее дом и семья.

А единственный российский фильм в этой подборке — «Большая семья Корё Сарам» студентки из Вышки Марии Нигай — учебное задание на информационный ролик. Мария сделала его именно как исследование своей идентичности: она объясняет, как такие «Корё Сарам» — русские корейцы, к которым она принадлежит только наполовину.

И еще один фильм, именно сейчас, в эпоху «black lives matter», особенно остро воспринимающийся как разговор об идентичности, «От всего сердца» («Make It Soul») Жана-Шарля Мботти Малоло (Jean-Charles Mbotti Malolo). Понятно, что в названии этом есть игра: речь в нем не только о сердце-душе, но и о музыке соул, поскольку сюжет о том, как в Чикаго, зимой 1965 года случился концерт-поединок двух королей соула Джеймса Брауна и Соломона Берка. И этот ослепительно яркий рассказ идет не только о гениях черной музыки, но и о том, что значит быть черным в расистском Чикаго 1965-го года, как это понимает молодой чернокожий француз, художник и танцор Жан-Шарль Мботти Малоло.

Но в программе «Кто я такой?» речь не только о национальной или расовой идентичности. Есть, например, очень интересное кино китайского студента Лю Маонин (Liu Maoning) «Я и мой магнит и мой мертвый друг» («Me and the Magnet and A Dead Friend»). Сам рассказ о китайском детстве, где нарядная рисованная анимация соединяется с фотографиями и документами семьи, полон множества интереснейших подробностей, которые иначе вряд ли где-то узнаешь (для меня анимадок давно уже источник знаний о мире из первых рук). А главное, режиссер рассказывает о своем друге, маленьком мечтателе, случайно погибшем, но изменившем героя навсегда.

Есть любопытная попытка визуализировать исследование невролога и нейропсихолога Оливера Сакса, знаменитого своими рассказами о клинических историях своих пациентов. История о женщине, больной «летаргическим энцефалитом», называется «Женщина, которая превратилась в замок» («The Woman Who Turned Into A Castle»), ее на первом курсе магистратуры по документальной анимации британского RCA сняла Катрин Штейнбахер (Kathrin Steinbacher).

И маленький автобиографический фильм немецкой режиссерки Анне-Христин Плате (Anne-Christin Plate) «Иктамули» («Iktamuli»), которая пытается осознать себя, как мать особенного ребенка, в простой черно-белой графике рассказывая о своем внутреннем конфликте, чувствующей двойственность в своем отношении к сыну с ментальными проблемами. О ее любви и, вместе с тем, о сложности его принятия, о жалости к себе и стыде за свои чувства.

Вторая документальная программа, «Гений места», исследует еще одну важную тенденцию в сегодняшнем анимадоке: в рассказе авторы отталкиваются от места или предметов, складывающихся в сюжет и определяющих его. Изначально для документальной анимации, опирающейся на рассказанную историю, это было нетипично, но сейчас появляется все больше фильмов, где место или предмет определяют содержание, исследование идет именно через них.

Фильм немецкого студента Йонаса Хуррле (Jonas Hurrle) «Фрагменты» («Fragmente») стоит в этой программе, но его можно отнести и к предыдущей теме тоже. Йонас работает с предметной анимацией и изучает дом своего умершего деда, оставленные им вещи, его голос на автоответчике, фотографии на стенах, чтобы понять что-то о нем, а вместе с тем и о себе. Я мечтаю как-нибудь посмотреть этот фильм вместе с человеком, хорошо понимающим немецкую историю и культуру, поскольку я уверена, что кроме универсального смысла, понятного всем, сами предметы, не говоря уже о документах, включая военные (удостоверения, бумаги и пр.) — говорят о многом таком, что нам со стороны не ясно.

Фильм британской режиссерки Аниты Брувере (Anita Brūvere) «Дом» («Home»), который я тоже в одном из недавних блогов упоминала, уже активно берущий призы по всему миру, рассказывает об истории конкретного дома в Восточном Лондоне, где теперь находится музей иммиграции и разнообразия. Этот дом в течение 300 лет был убежищем для иммигрантов, в нем жили сначала гугеноты, а затем ирландские и еврейские беженцы и все они занимались чем-то, связанным с тканями: ткали, шили и т.д. И мы видим жизнь поколений этих людей через предметы, которые наполняли этот дом, предметы, вероятнее всего музейные. А люди здесь появляются в виде полупрозрачных призраков, вероятно, нарисованные на целлулоиде. Тизера найти не могу, но вот шоурил режиссерки, он начинается и заканчивается кадрами из этого фильма.

В программе есть два фильма про город, «Городской сфинкс» («Esfinge urbana») Марии Лоренсо (Maria Lorenzo) из Испании документирует уличное искусство в разных районах Валенсии в 2018-2019 годах, и получившееся кино рассказывает нам о художниках и жителях города. А «Последовательные параллели» («Serial Parallels»), которые немецкий режиссер Макс Хатлер (Max Hattler) снимал в Гон-Конге, фиксируя бесконечные ряды окон в многоэтажках, несмотря на документальную основу, перестает быть собственно анимадоком. Он становится абстрактной анимацией, больше говорящей нам о самом движущемся изображении и мелькание окон вызывает в памяти движение кинопленки.

Тот же подход и у британского режиссера Майкла Хьюза (Michael Hughes) в его фильме «Ксилема» («Xylem»), где он использует макросъемку под микроскопом ксилемы, одного из типов транспортной ткани в сосудистых растениях. Но само кино нам ничего не говорит о растениях, это абстрактное кино, где главное — ритм, цвет, форма, текстура. Интересно, кстати, что Хьюз много лет работает со стоп моушн анимацией, в частности на кукольных проектах Уэса Андерсона. И, видимо, такое в некотором смысле беспредметное кино — реакция на усталость от конкретности сюжетных историй, попытка увидеть, что за ними. Сокращенный вариант фильма тут :

И еще два фильма программы, важных для этого сюжета. «Трусики» («Bloomers») британской режиссерки Саманты Мур (Samantha Moore), много работающей с анимадоком. Она для одного сложного проекта, соединявшего режиссеров и композиторов, сняла фильм о работе почти столетней манчестерской фабрики нижнего белья, имевшей периоды взлетов и падений. Все как положено: с интервью с работниками, историей и т.д. Но прелесть в том, что всю рисованную анимацию потом печатали на ткани, главным образом на шелке, из которого делают трусики, и это ощущение скользкой материи дает особую тактильность фильму.

Стоит еще посмотреть рассказ очень обаятельной Саманты о том, как фильм снимали, и о том, как происходила ее колоборрация со шведской композиторкой, которая старалась работать с реальными фабричными шумами и перкуссионист в оркестре очень похоже исполнял стрекот старой швейной машинки.

Второй фильм — «В трубопроводе» («Inside The Pipelines») Адва Санто (Adva Santo) режиссерки из израильской киношколы Бецалель — рассказывает о центральной автобусной станции Тель-Авива, шестиэтажном здании, похожем на Вавилон, где торгует, ест, отдыхает, ищет свои автобусы, разъезжающиеся по стране, и бесконечно путается в лестницах и эскалаторах все пестрое население Израиля: дети и старики, солдаты и религиозные евреи, арабы и русские. Студентка рисует поверх видео, превращая это сумасшедшее здание в совсем уже фантастический мир.

И еще две документальные истории из программы немного отходят от основной темы. «Палатка 113, Идомени» («Tente 113, Idomèni») швейцарского режиссера Генри Марбахера (Henri Marbacher) - это классический док, анимация рассказа 19-летнего парня о его скитаниях во время эмиграции из Сирии, полный каких-то невероятных деталей и удивительных удач.

И «Колаголик» («Colaholic») польского режиссера Марчина Подолеца (Marcin Podolec) — тоже вполне классический анимадок от первого лица, но сделанный в ироническом духе, как история человека, который лечится от алкогольной зависимости, разве что речь идет о коле. Марчин снял уже несколько анимационно-документальных фильмов, но для меня ни один из новых не может затмить то щемящее впечатление, которое произвел его студенческий «Документальный фильм» о пожилом одиноком отце, оставшемся в слишком для него большом доме, полном воспоминаний, когда умерла жена и разъехались взрослые дети.

Последняя программа в документальном блоке — «Наши истории», с российской доканимацией. Я этой программой очень горжусь потому, что она, во-первых, очень разнообразная и показывает широту интересов и подходов к сложным темам наших режиссеров. А во-вторых, потому что по ней видно, что анимадок сейчас у нас начал развиваться, большинство режиссеров молодые или даже студенты. И тут особенно помогает, что документальной анимацией заинтересовались молодые преподаватели, они поддерживают желание студентов сделать документальный сюжет в рамках институтских заданий и помогают им. Ну и, конечно, не буду скрывать, как я горжусь, что в программе есть фильмы, сделанные или начатые на нашей летней Школе документальной анимации в Свияжске. С последней, «докарантинной» свияжской школы 2019-го года в этой подборке фильм Юры Богуславского «Некто Паша Богуславский», посвященный папе, фильм болезненный и в то же время светлый, в нем очень много любви. Поскольку фильм делался за очень короткое время на интенсиве, Юра придумал кукольную технику, которая ближе к театру с пальчиковыми куклами, чем к анимации, но в целом это, безусловно, кино.

Второй фильм в подборке с последней Школы — «Привидения в Алтуфьево» Яны Исаенко, очень остроумный автобиографический сюжет о девочках-соседках по квартире, устраивавших дурашливые перформансы прямо на улице перед своим домом в спальном районе. История стала известной и закончилась тем, что милиция заставила их прекратить веселье. Яна, по образованию режиссер-документалист, а не аниматор, — отличный пример того, что в принципе в доканимации можно обойтись без умения рисовать, если ты понимаешь, как делается кино. Этот фильм Яны выложила Медиазона:

Третий «школьный» фильм — показанная на БФМ премьера «За забором» Маши Коган-Лернер по дневникам Татьяны Внукевич-Багдасарьян, до 35 лет жившей в психоневрологическом интернате, где Маша работала волонтером. Фильм состоит из серии новелл и одну из них, «Чай», Маша снимала в Свияжске в 2018-м. Тогда она и нашла свою выразительную технику «рисования» толстой металлической проволокой, которая, разумеется, кроме прочего ассоциируется с «колючкой» и с, собственно, забором. Сами коротенькие безэмоциональные истории, в которых вроде бы ничего не происходит, а главными оказываются микрособытия, очень много говорят о забытых людях, о замершей жизни в ПНИ, как будто состоящей из ожидания, когда настоящая жизнь проходит вдалеке.

Сюжетов, связанных с социальными проблемами, в подборке было несколько. Например, «Ночлежка» студентки Вышки Кристины Алмиевой была сделана как учебное задание на информационный ролик, но тема специально выбрана студенткой, постоянно работающей волонтером, и сценарий писали в самой благотворительной организации, помогающей бездомным.

Фильм о каминг-ауте «Поговорим?» Кати Михеевой, о котором я уже не раз писала, был сделан по заказу проекта «Иллюминатор», посвященного поддержке и просвещению родителей ЛГБТ-детей.

«Мультфильмы от полиции» Феликса Умарова, сделанный по заказу Комитета против пыток, ведет речь о полицейском насилии, сопровождая абсурдные объяснения увечий у задержанных смешными анимационными эпизодами, похожими на американскую мульт-классику.

Я уже упоминала в блоге из Штутгарта о фильме «Урал» («Ural») Аллы Чуриковой, живущей в Германии и рассказывающей о детстве на Урале, где ее счастливые детские воспоминания перемешиваются со свидетельствами о том, что ее отец, тогда молодой лейтенант, участвовал в испытаниях атомной бомбы на полигоне в Тоцке. А нежная сыпучая анимация так же перемежается жесткими документами. Другой исторический сюжет в программе — фильм «Харбин - Москва. История Галины Деевой», снятый Полиной Кампиони на основе интервью из архива Международного Мемориала. Это рассказ пожилой женщины, в детстве с родителями вернувшейся из Харбина в Советский Союз и попавшей под колеса Большого террора. Полина уже несколько лет работает с Мемориалом и ведет на нем очень интересно задуманную анимационную практику для школьников и студентов, на которой они вместе с ней делают мультфильмы, используя архивные документы — фотографии, письма, записи голосов. Получается всегда очень лаконично и наглядно. Мы показывали раньше в док программе БФМ так же сделанный фильм про остарбайтеров. Вот фильм про харбинцев целиком.

В программах особенно важными мне кажутся фильмы с личными, болезненными историями, для того, чтобы снять их авторам надо было что-то понять про себя и что-то преодолеть. В «Наших историях» было два таких студенческих фильма, тоже снятых в Вышке — «Дислексия» Дарьи Трублиной, рассказывающей об этой особенности, крайне усложняющей человеку возможность читать и писать, с позиции дислексика, объясняющего что именно он видит и чувствует. Вообще, рассказ «изнутри» болезни чаще всего хорошо работает.

И фильм «Рекавери» Лизы Паршиной, рассказывающей личную историю заболевания анорексией и восстановления после него.

Если я правильно понимаю, то кураторкой и того, и другого фильма в Вышке была Соня Горя. И думаю, что для студенток важен был Сонин собственный пример такого рода личного кино: два года назад она на свияжской школе доканимации сняла фильм «Хорошая, плохая, злая» о своей жизни с биполярным расстройством. Сейчас этот фильм стал для Сони триггером для открытия специального блога @mentalcoolness в инстаграмме, где она рассказывает о борьбе с этой проблемой людям, которые уже пали духом. «Хорошая, плохая, злая» мы показывали два года назад в док программе, а в нынешней подборке у Сони снятый этим летом по заказу финского CulturaFest фильм о личном карантинном опыте сидения в комнате — «Чумное обиталище», — сделанный в ее любимой хулиганской веселой и нарядной перекладке, но в новом вертикальном формате и жестком музыкальном ритме. И как раз только что его выложили в сеть.

И последний пункт программы — пародийное мокьюментари «Косолапы эскулапы», эпизод из цикла псевдопознавательных мультфильмов Евгения Стрелкова в проекте «Ниже Нижнего», теперь о Ярославле. Мы уже показывали фильмы из цикла в общих программах, а в этот раз мне показалось, что интересно будет поставить мокьюментари в контекст настоящего дока, чтобы его смешной важностью оттенить остальное кино.

Не могу не рассказать еще о двух специальных программах, прежде чем закрою тему БФМ-2020. Первую из них, феминистскую подборку «Только для женщин!» я собираю для фестиваля уже во второй раз. Сюжет горячий, и в этот раз большая часть фильмов посвящены в том или ином ракурсе женской физиологии, о которой сегодня говорят все более открыто. О менопаузе — фильм «Приливы» («Hot Flash») канадской режиссерки Теа Оллац (Thea Hollatz) — он был в Анси этого года. Трейлер (а за отдельную плату и весь фильм целиком) можно посмотреть здесь.

Кадры из фильма «Приливы», реж. Теа Оллац

О страхе беременности — «Инес» («Inès») студентки французской школы Пудриер Элоди Дермаж (Elodie Dermage) — он тоже был в Анси.

Анимадок по интервью об опыте аборта «Внутри меня» («Inside me») студентки из Германии Марии Триго Тайксайра (Maria Trigo Teixeira).

О кормлении грудью — очень трогательный фильм «Мать и молоко» («Mother and Milk») финской режиссерки Эми Линдхольм (Ami Lindholm), еще с прошлого Крока:

Комедия о чрезмерности предъявляемых женщинам требований многозадачности «Путь Сильви» («Way of Sylvie») студентки чешской киношколы FAMU Верики Посписиловой Кордич (Verica Pospíšilová Kordić):

«Какой красивый город» («Such a beautiful town») польской студентки из Лодзинской киношколы Марты Кох (Marta Koch) — это не то реальная, не то приснившаяся героине, подозревающей своего партнера в измене, прогулка по городу, который с каждым шагом выглядит все более угрожающим и опасным для одинокой девушки. Мне, честно говоря, кажется, что напряжение и тревога здесь обусловлены ПМС, недаром в пиковый момент фильма, кровь течет у героини по ногам.

В фантастическом фильме «Ночь пакетов» («La nuit des sacs plastiques») французского режиссера Габриэля Арель (Gabriel Harel), главное — страстное желание героини забеременеть. И кажется, что именно это запускает мрачный апокалиптический сюжет, где мусор становится убийцей, пакеты связывают и душат людей. Именно от них беременеет и тут же рожает монстра героиня.

Единственный российский фильм программы — «Побег» Антона Душкова из новосибирской студии «Жажа», коротенький сюжет о женщине, которая в своем воображении пытается улететь от оскорбительной обыденности.

И завершающий программу «Берлин. История с перчинкой» («Berlin. Bite on the side»), французских режиссеров Сесиль Русе, Ромен Блан-Тейлю, Адриан Новак (Cécile Rousset, Romain Blanc-Tailleur, Adrienne Nowak) — это эпизод очень симпатичного сериала L'amour a ses réseaux, рассказывающего про разные, главным образом неудачные, реальные истории знакомства в Тиндере (я про него уже писала из Анси). Конкретно эту серию (и вообще первые 11) снимала, как я понимаю, Сесиль. Впрочем, эта история про девушку, недавно приехавшую в Берлин и искавшую тут компанию, — легкая и забавная, без огорчительных деталей, но «с перчинкой».

Вторая спецпрограмма «Тело, гендер, секс и другие проблемы» была у нас впервые, поскольку есть ясное понимание, что на эти темы с людьми надо разговаривать и коли уж анимация делает это, значит и фестиваль не может остаться в стороне. Но само упоминание тем фильмов выглядело настолько взрывоопасным, что мы решили не показывать эту подборку онлайн, чтобы не набежали охранители и безумцы. Показывали только в кинотеатрах, и это значило, что в наше карантинное время зрителей у нее было не много. Тем более стоит о ней рассказать. О нескольких лентах я уже писала. Об очень красивом по графике фильме «Пурпурный» («Purpleboy») режиссера из Бразилии Александра Сикейра (Alexandre Siqueira) о трансгендерном ребенке, считающем себя мальчиком и не находящем понимания ни у родителей, ни у других детей. (Думаю, что название – это какой-то эвфемизм, но так и не удалось найти концов). Фильм этот сейчас вовсю фестивалит.

Писала об анимадоке «Плоть» («Flesh»), режиссерки Камилы Катер (Camila Kater), тоже из Бразилии — этот фильм тоже сейчас очень хорошо идет по фестивалям и строится, как серия снятых в разных анимационных техниках эпизодов, в каждом из которых женщины — молодые и старые, гомосексуальные и трансгендерные — рассказывают о своих взаимоотношениях с телом в разном возрасте.

Говорилось и о неожиданной комедии «Двойная жизнь» («A Double Life») голландской команды Йоб, Йорис и Марике (Job, Joris & Marieke), где женщина в семье самым неожиданным образом пытается перехватить привычки и привилегии мужа. Этот фильм был у нас год назад в общей программе, но мне кажется, что новый контекст несколько обостряет его смысл. (Забавно, что после прославившегося и номинированного на Оскар фильма A Single Life этой команды, у них появилась A Double Life, значит теперь стоит ждать A Triple Life).

Анимадок «Климат и ванилия» («Klimat i Wanilia») польской студентки из Лодзи Богны Ковальчик (Bogna Kowalczyk) посвящен БДСМ. Если я правильно понимаю, «климатом» тут называются БДСМ-практики, а «ванилией» — традиционный секс (по-русски тоже «ванильными» называют облегченные или «миленькие» отношения). Тут четыре реальных героя - устойчивая пара, девушка и брутальный мужчина — рассказывают о своем опыте бдсм отношений. Пытаясь несколько облегчить вход в этот жесткий мир, Богна изображает своих героев и некоторые бдсм-процедуры анимационно-условно, а часть предметного мира и общую атмосферу вводит реальную. Ее задача — объяснить, что эти шокирующие непричастных практики - еще одна из ипостасей любви. Как я поняла по некоторым публикациям — документальные съемки были непростыми, не вся группа выдержала погружение в тему. Фильм в сети целиком, но из-за возрастных ограничений его можно посмотреть только по ссылке.

«Жизнь наполовину» («Half a Life») египетской режиссерки Тамары Cёгаолу (Тamara Shogaolu) — это часть документально-анимационного проекта Queer in a Time of Forced Migration, в котором рассказываются истории ЛГБТ-беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки в последние годы. В этом фильме египетский гей рассказывает о том, почему он стал активистом, и пусть само кино выглядит довольно наивно, а анимация кажется упрощенной, но в целом у него искренняя интонация и, что главное — оно дает именно то видение мира вокруг и событий, которое можно получить только у участника, из первых рук.

«Шеннон Аминь» («Shannon Amen») канадский режиссер Крис Дейнти (Chris Dainty) посвятил своей подруге детства и партнерше по творческим проектам Шеннон Джеймисон, художнице и поэтессе, покончившей с собой в 2006-м году, оттого что не смогла примирить свою гомосексуальность со своей христианской религиозностью. Крис использует видео Шеннон, ее рисунки, стихи и соединяет все это с анимацией, где самая выразительная часть — фигуры изо льда, хрупкие, как сама героиня. Как раз совсем недавно этот фильм NFB выложил в сеть целиком.

И последний фильм программы, тоже анимадок голландского режиссера Яна-Дирка Бау (Jan-Dirk Bouw) «Я люблю болельщиков» («I love Hooligans») с довольно простой ротоскопной анимацией, но сильной историей футбольного болельщика-гомосексуала, который вынужден таиться, чтобы продолжать жить жизнью своего клуба и гомофобного фанатского сообщества, без которого он себя не представляет. Фильм в сети целиком, но из-за возрастных ограничений его можно посмотреть только по ссылке.

Конечно, было на БФМ еще очень много интересного: и впечатляющие полные метры, и внеконкурсные короткометражки для детей, и гигантская программа немецкой анимации, которую усилили видеолекциями (они по-прежнему доступны на нашем канале, их можно смотреть в любое время). Но, пожалуй, остановлюсь.

До следующего фестиваля!