Начну с главного: конкурса короткого метра.

Первым в нем стоял «Космонавт» всеми нами любимого Каспара Янциса (Cosmonaut / Kaspar Jancis) из Эстонии. По-моему, отличное кино получилось на очень избитую в последнее время тему деменции. Тут без всяких соплей, со специфическим эстонским юмором и известной каспаровской парадоксальностью взгляда, режиссер рассказывает историю старика, бывшего советского космонавта, живущего своим космическим прошлым и не ведающего, что на самом деле он находится в панельной малогабаритке и замучил ухаживающую за ним дочь своими причудами. В связи с этим фильмом я сразу вспомнила рассказ космонавта Леонова о том, как ему было трудно привыкать к земной жизни и как однажды, выйдя на балкон с чашечкой кофе, он услышал в квартире звонок и «оставил чашку повисеть», пока он подойдет к телефону. И, конечно, услышал у себя за спиной звон разбитой чашки. Здесь история идет подобным путем, только к трагическому финалу. Впрочем, манера Каспара делает его скорее трагикомическим. Кстати, для тех, кто так же, как БФМ, любит Каспара Янциса-музыканта, должна сказать, что для этого фильма он сам писал музыку.

От России кроме фильма «Узы» в конкурсе был еще «Он не может жить без космоса» Бронзита.

Конкурсные программы Штутгарта пересекаются, чего нет ни в Загребе, ни в Анси: студенческие фильмы, которые, видимо, кажутся отборщикам особенно сильными, стоят и в основном короткометражном соревновании и попадают в детскую программу, не выключаясь из конкурса «Young animation». Вот так и в основной, и в студенческой программе был фильм «Баня китов» Мизуки Кияма (Bath House of Whales / Mizuki Kiyama), студентки Коджи Ямамуры в Токийском университете искусств. Этот фильм, выполненный в технике ожившей живописи на стекле в приглушенном коричневатом колорите, рассказывает о матери, идущей с маленькой дочкой в общественную баню после дня хлопот. Молчаливое созерцательное кино, которому очень подходит эффект тающих красок и расплывающихся в воде и паре тел, для меня еще и очень интересное с точки зрения этнографических подробностей (я никогда не была в общественной бане в Японии и все тут не похоже на знакомые мне бани). И кажется, для маленькой девочки с ее крупной, как кит, мамой, чьи длинные волосы колеблются в воде как рыбий хвост, тут тоже все ново и интересно. Но она, в отличие от шустрых европейских детей в банях и бассейнах, о которых в последнее время снято уже очень много фильмов, молчалива, послушна и только наблюдает. Я рада, что фильм этот заметило жюри: в Штутгарте он получил приз Лотте Райнигер за лучший дипломный фильм, ну и вообще хорошо, что фильмы студентов Ямамуры снова стали заметны, на некоторое время они пропали из виду.

Кадры из фильма BATH HOUSE OF WHALES, реж. Mizuki Kiyama источник

Еще один фильм, который произвел на меня в конкурсной программе сильное впечатление — «И тогда медведь» Агнес Патрон, снятый на французской студии Sacrebleu Productions (And then the Bear / Agnès Patron) — мощная поэтическая история, происходящая в воображении мальчика, ревнующего мать к ее любовнику. В своих мечтах он становится кровавым мстителем, на его стороне огромный медведь и он вместе с другими разъяренными детьми на медведях, поджигают дома, убивают обидчиков и ликуют, что месть свершилась. Кино это, во-первых, получилось эффектным изобразительно своей яркой графикой на мрачном черном фоне, а во-вторых, очень музыкальным: когда действие раскручивается, оно становится похожим на танец, как магический ритуал, делающий явью заклинание. Очень жаль, что он не получил призов, правда и призов на ITFS немного.

И еще про несколько фильмов из конкурсной программы, которые мне показались любопытными. Бельгийско-французская картина «Следы» Уго Фрассетто и Софи Тавер Макиан (Traces / Hugo Frassetto, Sophie TavertMacian) впечатлял прежде всего техникой — соединением песочной анимации с живописью на стекле, которая неожиданно давала не мягко-импрессионистский эффект, а жесткий декоративный рисунок. Правда, сам прихотливый сюжет про древний народ и молодого амбициозного ученика старого художника казался не до конца внятным и уж слишком жанровым для такой техники, но сама мысль, что животное существует только когда оно нарисовано – очень подходит анимации.

«Domus» (вероятно, имеется в виду «Дом» на латыни), тоже французский фильм Дельфины Приет-Маэо (Domus / Delphine Priet-Mahéo) — очередная трогательная история о паре стариков, один из которых в деменции, а второй пытается с этим как-то бороться. Отличие этой разработки сюжета скорее в жанре, почти монохромная история развивается внутри дома с нагнетанием, почти как триллер: женщина, постепенно теряя ориентацию в мире начинает сшивать все предметы между собой, а ее муж панически уносит и прячет предмет за предметом в чулан, пытаясь задержать ее рядом. И только выйдя из дома в ослепительно яркий сад, словно в рай, старики успокаиваются, и она умирает.

Макс Хаттлер, чьи геометрические абстрактные фильмы, похожие на калейдоскоп, я давно люблю, сейчас преподает в Гон Конге и там снят его новый, опять абстрактный фильм «Серийные параллели» (Serial Parallels / Max Hattler). Но в этот раз его кино полностью построено на фотографиях — он снимает и монтирует гонконгские многоэтажки так, что они превращаются в завораживающее движение лент кинопленки.

Еще был нарядный фильм «Kantentanz» двух студенток из немецкого университета Конрада Вольфа Камиль Гайслер и Элизабет Якоби («Kantentanz» / Camille Geissler, Elisabeth Jakobi), выглядящий, как абстрактный с яркой карандашной графикой на черном фоне, но, оказывается, подразумевавший разных существ, просыпающихся под действием луны.

Наш бывший соотечественник Петр Сапегин, ставший известным норвежским кукольником, снял жанровый фильм «Происхождение человека» (Origin of Man / Pjotr Sapegin), из которого мы узнаем, что люди когда-то родились на другой, квадратной планете, их души были перенесены за Землю, но теперь не помнят ничего, лишь иногда ощущая что-то вроде дежавю.

Германско-бельгийский фильм Сёткина Верстегена (Soetkin Verstegen) с игровым названием Freeze Frame — и «стоп-кадр» и «замороженный кадр» — интересен именно техникой, которая и становится его содержанием – он работает с куклами и льдом, как материалом для стопмоушна. Кино совсем невнятное, но, как я понимаю, там анимация замерших в глыбах льда насекомых и лягушек — и это любопытно сделано.

Канадский фильм «Щепоть» Диего Маклина (Pinch / Diego Maclean) — интересен парадоксально придуманным сюжетом: герой вдруг обнаруживает, что обладает суперспособностью: если перед глазами «схватит» в щепоть какую-то дальнюю цель, например, человека, идущего по улице, то может ее раздавить, будто гигант маленького человечка. И тут уж герой не знает остановки, пока не уничтожит мир.

Ну вот, как видите, в конкурсной программе улов не большой, зато внеконкурсная «Панорама» выглядела интереснее, так что перехожу к ней. Из российских картин в ней были «Одинокий монстр выходит к людям» Вани Максимова и «Дождь под горой» Жени Фадеева, про которые я уже писала (правда, фильм Жени в Суздале назывался «Пастухи облаков», видимо, он так и не может остановиться на каком-то названии).

Александр Сикейра, бразилец, учившийся во Франции, снял франко-бельгийский фильм «Purpleboy» (Purpleboy / Alexandre Siqueira), о котором я слышала заранее, поскольку там была острая тема: речь шла о герое-трансе, ребенке, родившимся девочкой, но чувствовавшим себя мальчиком. Его папа — волк-парашютист, его мама — курица-домохозяйка, в семье роли распределены стандартно, Оскар мечтает быть мачо, как папа, мечтающий о сыне, у него есть столкновения со сверстниками-волчатами, которые считают его девочкой и т.д. Но в целом проблема дается довольно вегетариански и скорее метафорически, больше упирая на красоты картинки, а реального драматизма в этом лиловом мире немного. И разве что трогает момент, когда мама-курица, в финале обнимающая Оскара, ставшего огромным парнем-парашютистом, вдруг обретает человеческое лицо.

Еще один французский фильм – «Крапивная голова» (если я правильно перевожу) Поля Кабона (Nettle Head / Paul Cabon), чьи прежние фильмы, тяготеющие к абсурдистскому юмору, мне очень нравились. В этот раз он снял лихое кино про подростков — мальчишку, которого старшие друзья взяли с собой исследовать некую странную и опасную запрещенную зону. Получилась приключенческая история и одновременно кино про инициацию, про взросление, сделанное в захватывающем ритме и в то же время лирическое.

Фильм «Друзья» не чужого нам немецкого режиссера Флориана Гролига (Friends / Florian Grolig), чей давний фильм «На расстоянии» мне очень нравился, снова немного похож на притчу, но с множеством отличных деталей, добавляющих точности характерам и юмора сюжету. Это история о дружбе обычного человека с великаном, исследующая сам феномен дружбы — верности и предательства, когда один пользуется защитой, и в то же время стыдится неуклюжести друга, когда не решается вступиться за друга перед толпой, и вместе с этим не хочет дружбу потерять.

Фильм «Волк» Мотомичи Накамура (Okami / Wolf / Motomichi Nakamura), где странами производства значатся Эквадор и США, интересен прежде всего техникой. Он начинается, как стильное силуэтное музыкальное видео и даже имеет некий условный сюжет про испуганного мальчика, запертого в комнате и представляющего себе фантастических тварей, но вторая часть фильма выходит на улицу вместе с мальчиком и вот эта часть уже снята, как мэппинг анимации на стены, постройки и машины в Бруклине, на территории заброшенного района Ред Хук. Фильм есть целиком в сети.

Ну и фильм, название которого, наверное, надо перевести как «Частоты» режиссера из Франции Александра Дюбоска (Freequences / Alexandre Dubosc), мастера превращать в зоотропы (которые он называет "Caketrope" — Тортотропами) настоящие многоэтажные шоколадные торты. В этот раз скульптурный торт, который перед нами крутится, посвящен музыке и вообще звуку. И он тоже в сети целиком:

И еще несколько фильмов программы «Панорама», заинтересовавшие меня тем, что так или иначе работают с документальностью.

В фильме «Урал» живущая в Германии Алла Чурикова (Ural / Alla Churikova), соединяя песочную анимацию со старыми семейными фотографиями, вспоминает свое счастливое детство в военном городке на Южном Урале. И то, как уже гораздо позже она узнала, что ее папа — молодой лейтенант — участвовал в секретных ядерных испытаниях на Тоцком полигоне, стоивших жизней многим людям. Вот тут небольшое выступление Аллы, предваряющее показ фильма на фестивале с фрагментом из него:

«Иктамули» Анне-Кристин Плате (Iktamuli / Anne-Christin Plate) — это автобиографическая история матери и ее сына с ментальными проблемами. Ее внутренний монолог, в котором любовь смешивается с раздражением и чувством вины. И очень простая, как будто карандашная графика очень этому сюжету подходит.

Британский фильм «Ксилема» Майкла Хьюза (Xylem / Michael Hughes) — это очень красивая абстрактная анимация, использующая, как основу изображения, макросъемки ксилемы, одного из двух типов водопроводящей ткани сосудистых растений. Сегодня мы, кстати, часто видим, как интересно используется съемка, сделанная для научных и медицинских целей в анимации, и на микроуровне, и на макро, например, съемки земли из космоса, с помощью которой изучают климат. Вот тут можно увидеть большую часть фильма:

Еще интереснее с «техническим материалом» работает Майя Гериг из Швейцарии в фильме «Среднее счастье» (Average Happiness / Maja Gehrig). Она необыкновенно эффектно превращает таблицы, диаграммы, презентации в PowerPoint и разнообразную инфографику из лекции в удивительные картины, фантастические ландшафты и панорамы городов.

Ну и последний фильм из «Панорамы», который я хочу упомянуть — «Магазин конфет» американца Патрика Смита (Candy Shop / Patrick Smith), который после мастер-класса Пола Буша так увлекся его фирменным превращением вещей через стоп-моушн, что сделал фильм «Оружейный магазин» с использованием нескольких тысяч единиц оружия, фильм со скейтбордами и вот теперь — с лекарствами. Он снова использует около трех тысяч единиц разнообразных пилюль, чтобы поиронизировать над нашим увлечением медициной и вообще лечением: GIF-анимация из фильма.

Теперь перейдем к студенческой программе. Российских фильмов в ней было два: коротенькая «Кудряшка» Валентины Набиулиной из Екатеринбургского УрГАХУ про непослушный завиток, этот фильм был в Суздальской программе, и «Протокорба» Кирилла Хачатурова (Protocorba / Kirill Khachaturov), студента Московской Школы нового кино, и нового человека в российской анимационной среде, несмотря на то, что на фестивали его уже активно зовут. В прошлом году «Протокорба» (название обозначает некий придуманный Кириллом мир) участвовал в Анси в отвязной программе WTF, в этом году его следующий фильм, продолжающий ту же стилистику, — «Голый» — уже взят в официальный конкурс фестивалей и в Загребе, и в Анси. Фильмы сделаны в 3D компьютерной анимации и при том, что видно, как от фильма к фильму Кирилл наращивает умения (огромное уважение вызывает то, что он в анимации самоучка) сам этот мир изначально придуман парадоксально и ярко. Среди российской провинциальной разрухи: задних дворов, гаражей, захламленных квартир, он помещает фантастических персонажей с нелепой гротескной пластикой и грушеобразными фигурами — огромными попами и животами, длинными ногами и шеями, и задумчивыми лицами. Эти персонажи — узнаваемые гопники и томные гламурные девушки – в фильме «Протокорба» просто живут, ничего специального с ними не происходит. Но от самого странного мира, с которым мы знакомимся, почему-то веет тревогой. В сюжет эта тревога облекается в фантастическом «Голом», но о нем я расскажу, когда фильм будут показывать на фестивалях.

Из тех студенческих фильмов, которых я не видела раньше, один из самых симпатичных — «Вырвавшаяся» Бенуа Мишле (The Breakaway / Benoît Michelet), студента французской киношколы EMCA — очень точная по атмосфере рисованная история про скучающую летом девочку, у которой ссорятся родители. Молодая мать внезапно уезжает к бабушке, зато папа берет дочку с собой на море. Но, вернувшись вечером, мама не хочет слышать восторгов Лизы о прекрасном дне на пляже, и, засыпая после, казалось бы, так счастливо проведенного дня, ребенок плачет, чувствуя, что что-то вокруг рушится. Кстати, этот фильм почему-то стоял и в детской программе, хотя я не вижу в нем ничего интересного детям. Мне, честно говоря, часто неясно, как формируются детские сборники, иногда кажется, что главный принцип состоит в том, чтобы среди героев были дети, а это не очень работает.

Еще один очень симпатичный студенческий фильм, тоже попавший (и тут вопросов нет) в детскую программу — «Лиса и голубь» большой группы канадских студентов (The Fox & The Pigeon / Michelle Chua, Aileen Dewhurst, Sharon Gabriella, Viktor Ivanovski, Sang Lee, Tyler Pacana, Sikyung Kevin Sung, Morgan Thompson, Chelsea Van Tol, Matt Walton, Steven Wang), прелестное кино, в котором ссора, а потом примирение лисички и голубя из-за рожка мороженого проходит на страницах книги и игра происходит именно с этим: текст превращается в предметную среду фильма, герои перебегают со страницы на страницу, а потом и вообще выпрыгивают из книжки.

А полутораминутный фильм «Раздувшийся» студента французской киношколы MoPA Батиста Тассена (Bloated / Baptiste Tassin) про длинноногую птицу, ловившую в ночном лесу светлячков и превратившуюся от этого в светящийся воздушный шар, который потом в небе рассыпался фейерверком, как раз мог бы понравиться детям, но почему-то его в детскую программу не взяли. Вот он целиком:

Очень забавный, что нынче редкость, фильм студента французской школы La Poudrière Тибо Ллонча «Мужчины в спешке» (Men in a Hurry / Thibault Llonch) рассказывает о герое, который не может писать в присутствии других людей, но ему пришлось зайти в общественный туалет, когда там полно народу. Самое интересное происходит, когда в туалете перегорает свет и все мужчины начинают рассказывать, какие у кого проблемы: кино превращается в классический мюзикл с пением, танцами и фейерверком из туалетной бумаги.

И еще один фильм из Пудриера — «Инес» Элоди Дерманж (Inès / Elodie Dermange). В нем девушка, поливая цветы, с кем-то раздраженно говорит по телефону. Мы потом поймем, что это ее мать и поймем, какое решение героине трудно и нужно, наконец, принять. И то, как сильно она боится беременности и будущего материнства.

Фильм «Прятки» Барборы Халировой (Hide N Seek / Barbora Halířová) из чешской школы кино и телевидения в Академии исполнительских искусств FAMU, я уже видела где-то на прошлогодних фестивалях, но кажется не писала о нем. Мне очень нравится его графика с эффектным цветовым решением и неожиданными ракурсами, нестандартная анимация и вообще режиссерский язык, как и сама история про детей, которые играли в прятки, а мальчик, спрятавшийся в часы, внезапно стремительно постарел.

Фильм «Ночной сеанс» Петре Томадзе (Night Session / Petre Tomadze) из Тбилисского университета театра и кино Шота Руставели — довольно неожиданная история из жизни вечернего грузинского дворика. Неожиданная не потому, что такого не бывает, а потому, что как правило, все истории грузинских двориков выглядят сентиментально, а тут совсем не так, да еще и сказано, что фильм основан на реальных событиях. История нарядная и со смешными героями, а между тем — про круговорот насилия, до которого никому нет дела. Вот она целиком:

«Входная дверь» студентки южнокорейского национального университета искусств Е Джин Ли (Front Door / Ye-Jin Lee) симпатична прежде всего тем, что транслирует авторскую радость от рисования и от самой анимации. История про собачку, которой интересно все, а она, напротив, не интересна никому, — просто яркая зарисовка, полная веселой энергии экзальтированного щенка.

Кадры из фильма FRONT DOOR, реж. Ye-Jin Lee
источник

Фильм «Мари Буден» студентки французской киношколы EMCA Марго Бабе (Marie Boudin / Margot Barbé), рассказывающий о том, как девочка искала море, тоже интересна скорее стильной графикой, чем самой историей, рассказанной не очень внятно.

В студенческой программе тоже было несколько фильмов, которые можено считать доканимацией. Самым любопытным, пожалуй, показался фильм «Фрагменты» Йонаса Уррле (Fragments / Jonas Hurrle) из немецкой киношколы Baden-Württemberg, он даже получил ФАНтастический приз за лучший анимационный талант, который дает жюри, состоящее из фанатов фестиваля (кстати, спецупоминание в этой категории получил «Лиса и голубь» и жюри даже сделало обоснование награды в стихах, подражая тексту в детском фильме). Во «Фрагментах» режиссер рассказывает об умершем несколько лет назад деде через его вещи — мебель и посуду, фотографии на стенах и письма, музыку и запись речи на автоответчике. Я думаю, что очень многое упустила в этом фильме, не зная немецкого и реалий, но даже сам набор предметов показывает драматизм судьбы человека, прошедшего через ХХ век: рояль, горы книг и солдатские документы, как и могильная плита, на которой кроме его имени, стоит женское имя с годами жизни, которые показывают, что, наверное, это дочь, умершая давно, совсем молоденькой.

Еще один докфильм «Я, мой магнит и мой покойный друг» китайского студента Маонин Лу (Me and my Magnetand my dead Friend / Maoning Liu) рассказывает вполне традиционную историю детской дружбы героя с мальчиком-фантазером, перемежая классическую рисованную анимацию семейными фотографиями и агитационными плакатами, которые вносят в нарядную картинку ощущение времени и придают сюжету недетский драматизм. И потому, что тогда вступило строгое правило иметь одного ребенка (а у героя была старшая и младшая сестры, и матери приходилось прятаться), и потому, что его друг погиб.

Фильм «No Body» студентки лондонского колледжа искусств Saint Martins Хаэмин Ко (No Body / Haemin Ko). Она назвала свой фильм автобиографическим экспериментальным анимационным стихотвореним, основанном на дневнике режиссера о ее иммиграционном опыте в Лондоне. И действительно, это скорее документация эмоций, фиксация настроения и стильный черно-белый дизайн, где мне особенно нравится, как она мелками и тушью рисует чужой и холодный город.

Еще одна азиатская студентка в Лондоне, но уже из Королевского колледжа искусств, Яки Ван сняла фильм «2.3 X 2.6 X 3.2» ( 2.3 X 2.6 X 3.2 / Jiaqi Wang), где цифры – это размер раковой опухоли в груди ее тети. Режиссерка рисует сказочную декоративную историю про волшебного Каро, идола с Никобарских островов, который отпугивает злых духов и забирает у тети опухоль. Но сопровождает эту сказку слабым голосом самой тети, которая говорит о своей болезни и своей надежде.

Последний из студенческих фильмов, который я хочу упомянуть – «Домашние дни» студентки Токийского университета искусств Асаки Нишино (Indoor Days / Asaki Nishino) — примечательные, кроме общей абсурдности, тем, что поразительно рифмуются с сегодняшним карантинным настроением. Сама Асаки про свой фильм говорит: «В дни, когда я не хочу выходить из дома, я с удовольствием смотрю телевизор и видео на своем смартфоне. Я дома, но экран постоянно уводит меня куда-то, и я теряю контроль над реальностью». И вот, вместо трейлера — видео, где Асаки специально для ITFS рассказывает о своем фильме (такие видео прилагались ко всем фильмам, раз уж режиссеры не могли присутствовать на фестивале лично) и показывает кусочек из него.

И еще несколько слов о детской программе, которую я, к сожалению, видела далеко не всю. Российских участников в ней было традиционно много. Екатеринбургские «Девочка-птичка» Екатерины Невоструевой и «Плюшевая история» Инны Васфиловой, «Баба Яга и малышка» Евгении Голубевой, «Хаврюша» Константина Голубкова и «Привет, бабульник!» Наташи Мирзоян. Приз в этой категории получил симпатичный французский фильм для ТВ «Моя жизнь в Версале», который получал приз в Анси в прошлом году, я нем писала. А из того, что я видела, кроме студентов, о которых уже шла речь, мне показались милыми «Бория» Мин Сунг А (Boriya / MinSung Ah), снятый во Франции и пусть не очень интересный по дизайну (немного анимэшный), но с хорошей интонацией и без спешки рассказывающий про семилетнюю девочку, живущую в деревне, и пока все заняты в одиночку исследующую мир.

Кадры из фильма BORIYA, реж. MinSung Ah
источник

И «Северное сияние», снятый на знаменитой студии Фолимаж фильм Кэролайн Аттиа (Northern Lights / Caroline Attia) о приключениях мальчика, поселившегося после смерти родителей у дедушки с бабушкой на крайнем севере. Бабушка Ольга явственно называет ребенка, который значится в синопсисе, как Колин, Колей, так что у меня все время было ощущение, что это какой-то близкий к нам Север.

На этом все о Штутгартском фестивале, проходившем онлайн, ждем, что нам покажут летние смотры.