«Поздно в полдень» ирландки Луиз Баньяль (Louise Bagnall, «Late Afternoon») – очередной рассказ о старости и деменции. Старушка уносится в детство и не узнает дочь, в общем все это уже снимали не раз, но сейчас превратилось в одну из топовых тем. Правда, в этом фильме решение вполне банальное, так что отмечаю его только из-за того, что он в тренде.

Про наш альманах по стишкам-пирожкам «Старушка Жизнь vs Старушка Смерть» я уже не раз писала, начиная с Суздаля. Там много симпатичного, но все-таки скажу снова потому, что на «Кроке» его показали в новом варианте, добавив пару эпизодов. Мне это кажется шулерством - так можно любой альманах задним числом раздувать, ну и кроме общих сомнений насчет такого мухлежа, мне кажется, это не пошло на пользу фильму – он и так был неровным, а теперь стал восприниматься, как ужасно затянутый. Зато вот он в первоначальном виде, выложенный еще до «Крока».

Еще один фильм всеми любимого аргентинца Хуана Пабло Зарамелла «Так обстоят дела», а на БФМ его перевели, как «Суть вещей» ( Juan Pablo Zaramella, The way things are\ Asi son las cosas). Зарамелла (испаноязычные настаивают, что его надо произносить, как Царамейя, но в русском традиция уже сложилась, ничего не сделаешь) - шутник и выдумщик, мастер суперкоротких фильмов-анекдотов, и в этот раз его восьмиминутный фильм – это набор минисюжетов, где юмор высекается из того, что в обычных человеческих ситуациях оказываются предметы: баллончик фейерверка с зажженным шнуром, рассказывающий о страхе взорваться на приеме у психотерапевта, женская и мужская половина степлера, которые постоянно говорят о любви и целуются, тетки-чемоданы с лишним весом в аэропорту, разлученные близнецы-носки, где одна из сестер находит другую в телепрограмме типа «жди меня» на выходе из стиральной машины, женщины-стулья, обсуждающие, как дать понять знакомому, что у него ужасно пахнет изо рта, - явившись, он оказывается грязным унитазом и так далее.

Новый фильм еще одного выдумщика и хулигана - Донато Сансоне «Робхот» (Donato Sansone «Robhot»). Донато итальянец, но снимает опять с французской студией, как и мою любимую «Анимированную газету». В этот раз он вроде бы рассказывает про семейную ссору (фоном идут японские вопли и битье посуды), но бьются у него роботы – мужчина и женщина, буквально уничтожая друг друга. Донато отличный рисовальщик, но тут графика тематически напоминает подростковые рисунки в тетради: а он ее – раз! А тут она – ба-бах! Впрочем, в головах у роботов – пилоты, настоящие мужчина и женщина, с ними все будет хорошо и смертный бой закончится постелью. В общем, вполне очевидное, но лихое метафорическое кино.

Одним из новых для меня впечатляющих фильмов был «Штормовой ветер» француза Фредерика Доазана (Frédéric Doazan, «Hurlevent»\Stormwind). Фредерик уже бывал на Кроке несколько лет назад со своим интернет-хитом «Супервенера» - критикой унифицирующих стандартов женской красоты. На самом-то деле Фредерик говорил, что он не учился анимации, а учился режиссуре кино, то есть он не художник, а просто любит анимацию и владеет программами. На «Супервенере» это было видно, а вот теперь он сделал фильм, как настоящий художник, очень интересный по замыслу и эффектный. В тизере фильма есть его начало – ветер листает страницы книги и постепенно начинает сдувать буквы – строчки волнуются и улетают, буквы сбиваются вместе и превращаются в рыб и так далее. Ясно, что тут главным источником для Фредерика была визуальная поэзия – во Франции это большая традиция, как, впрочем, и в русском авангарде. Особенность в том, что тут нет собственно текстового сообщения, хотя очень важно, что это именно элементы текста, а не крокозябры. Автор работает с буквами всевозможных языков, с шрифтами, кеглями, фрагментами текста разной плотности, складывающимися в сложную верстку. Русского тут много, начиная от сразу заметных букв Ж и Ю до больших русских фрагментов (где, как говорил Фредерик, есть и Достоевский, но, по-моему, не только он). Буквы, как живые существа, собираются в плотные толпы, складываются в странных существ, разбегаются по одной, враждуют. Буквы становятся первоэлементами создания мира. На смену буквам приходит двоичный код, из 0 и 1 строится и снова рассыпается Вавилонская башня. Все это очень здорово сделано (к тому же в фильме отличный саундтрек, дающий объем), понятно, что большей частью на компьютере, а потом уже соединено с книгой, хотя Фредерик говорил, что думал, не попробовать ли рисовать прямо в книге, но тогда она получилась бы нереальной толщины. В общем, хотелось бы посмотреть это кино еще раз подробно по кадрам, чтобы увидеть из каких кирпичей он состоит, а просто описывать его смысла мало.

Перейдем к последней категории - самым длинным короткометражкам, от 10 до 50 минут. Здесь была милая, сентиментальная история французской режиссерки Армель Мерка «Голова Оливье» (Armelle Mercat, «Olivier / Tête d'Oliv...») про 50-летнего гения-химика, боящегося, что молодая жена догадается, что он лысый. И пытающегося придумать средство для роста волос (ясно, что из этого получаются фантастические нелепости, в которые включается еще и любимый кот жены). Как выяснилось, Армель рисовала свои милые акварельные картинки на крошечных листочках и на фестивале с радостью их дарила коллегам, так что потом весь корабль хвастался ее рисунками.

просмотр по ссылке: https://vimeo.com/207432953

Еще один любимец Крока и большой выдумщик из Индии Суреш Эрийят наконец-то показал на фестивале фильм «Корзинка», который так долго снимался на его студии Eeksaurus (Suresh Eriyat, «Tokri» \«The Basket»). Как мне кажется, Суреш по своей деятельной энергии и продуктивности – почти Министерство культуры Индии (уж не знаю, есть ли у них такое министерство), во всяком случае в том, что касается анимации. Анимация в Индии государством не поддерживается, студия Суреша живет тем, что зарабатывает на рекламе, авторской анимации в стране практически нет, хотя именно там сейчас очень много выполняется коммерческих заказов для сериалов и полных метров других стран, да и свое сериальное производство поднимается. Но Суреш со своей женой и продюсером Нилимой – настоящие мечтатели, которые хотят сами создать в стране анимационное сообщество и круг людей, любящих авторскую анимацию. В общем, они хотят создать себе среду, в которой можно было бы общаться с людьми на темы, которые им интересны. Это очень важная проблема для художников-аниматоров в странах, где нет авторской анимации, я уже не раз сталкивалась с отчаянными одиночками, которые бились у себя на родине, пытаясь создать себе команду и в результате уезжали или переставали заниматься любимым делом. Буквально на этом Кроке мы обсуждали эту тему с молодым режиссером из Вьетнама, учившимся в Америке, но мечтающим жить дома, занимаясь любимым делом. Суреш с Нилимой из тех людей, которые неустанно работают над тем, чтобы создать в стране авторскую анимацию. Через их студию проходит много молодежи, они поддерживают и вкладываются в дипломные работы ребят из Индии, которые учатся за рубежом и так далее. В общем, пластилиновый фильм «Корзинка» - это очень давний замысел Суреша. Вообще-то кукольной анимации в Индии нет, это дело очень особенное и требующее команды, кукол в одиночку, как компьютерную анимацию, не сделаешь. И на этом проекте Суреш хотел воспитать команду. Но деньги то есть, то нет, проект тянулся долго, с остановками и в какой-то момент Суреш понял, что уже почти никого из тех, кто начинал, не осталось. И решил, что любой ценой кино надо закончить. Я помню, как он искал в частности в России хорошего аниматора-кукольника, советовался со всеми, со мной тоже. Он считал, что на английском «Пете и волке» работали русские, я ему рассказала, что это были поляки и в результате он нашел польского аниматора, который к ним приехал заканчивать фильм. Так что в результате вышла очень важная история для Суреша, как режиссера и для студии. Кино получилось вполне милое - про любящую семью, где отец, видимо, в свое время занимал какую-то должность, теперь стал беден, но гордится воспоминаниями о том, как ему на работе подарили часы за заслуги. Потом дочка, тайно желая посмотреть на эти часы, их разбила и теперь мечтает заработать плетением корзинок, чтобы их починить. Сама по себе история звучит сентиментально, но для нас главная ценность в нем – насыщенный предметный индийский мир, жизнь людей, о которой мы так мало знаем. И это очень интересно.

Еще один фильм, о котором надо рассказать, мы показывали в этом году в документальной программе БФМ - «Музыкальные травмы» Милоша Томича из Сербии (Milos Tomic, «Musical Traumas»). Идея, мне кажется, отличная – рассказать о всяких детских травмах, связанных с тем, как учили музыке, заставляли, не пускали ребенка гулять, чтобы он занимался, мучали в музыкалке, пилили преподаватели и родители. Кто-то ненавидел занятия, кто-то играл не на том, на чем хотел, в жизни потом не подошел к инструменту и так далее. Ну и к тому же было много возможностей сделать анимацию, отталкиваясь от звука, рисуя его и др. Но, к сожалению, все так и осталось на уровне замысла: что, собственно, хотел режиссер сказать через все эти истории, так ясно и не стало – перед нами просто набор рассказов разных людей, хоть есть среди них и симпатичные. И визуальное решение из-за этого тоже выглядит каким-то рваным, не цельным. А могло бы быть здорово.

Очень стильный фильм в духе фильмов нуар «Между тенями» сняли две португальские режиссерки Алиси Гимарайнш и Моника Сантуш (Mónica Santos & Alice Guimarães, «Entre sombras» \Between the shadows). Кино их, как я вижу, уже вовсю берет призы зрительских симпатий на разных фестивалях, хоть, как мне кажется и не так заразительно, как их же недавний фильм «Амелия и Дуарте» в нарядной стилистике журналов для домохозяек 50-х годов, рассказывавший о том, как пара переживала разрыв. Но тот фильм был яркий, а этот – черно-белый, впрочем, такой же иронический, пародирующий романтику и таинственность знаменитых фильмов плащей и шляп. «Между тенями» снят в той же анимационной технике, соединяющей пиксиляцию с покадровой съемкой живых артистов (причем, артисты те же, что в «Амелии и Дуарте»), а теперь это фантастическая криминальная история о красотке-работнице банка, хранящего сердца, и бессердечном усатом ловеласе, стремящемся похитить ее сердце. Но девушка оказалась и сама не промах, хоть и поучаствовала в ограблении банка, но злодея раскусила и сердце не отдала.

Ну и последний фильм в программе, о котором мне бы хотелось рассказать – украинская современная мрачноватая сказка «Про Марка Львовича Тюльпанова, который разговаривал с цветами» художницы Даны Кавелиной, сделавшей это кино, как я понимаю, в одиночку на немецкий грант в проекте «Арена: общинный театр и общественное искусство». Он был награжден на Одесском фестивале, а на Кроке, видимо, впечатления не произвел, хотя был вполне оригинален в своей простодушной анимации из ломаных кукол, фольги и искусственных цветов, находящейся где-то между экспериментальным кино Шванкмайера и братьев Квей и традицией народного украшательства. А уж сама история о мирном старике, живущем в Луганске посреди сегодняшней русско-украинской войны и теряющим своих детей по разные стороны баррикад – просто требовала того, чтобы быть замеченной. Общий сюрреализм ситуации был еще и в том, что посмотрев этот фильм в программе, мы слушали по корабельной радиотрансляции группу «Любэ», поющую про Крымский мост. Больше ничего не скажу, поскольку вот фильм целиком.

В конце еще несколько слов о мастер-классе Ру Кавахата, которая была членом жюри. Прошло уже много времени и я не помню деталей ее рассказа, но помню, что мое воображение поразила его выстроенность. Ее рассказ о себе звучал, как продуманный во всех мелочах роман, который начинался с того, как она маленькой еще в Японии обожала телевизионное шоу какого-то очень популярного клоуна, который на экране делал всякие поделки. Как она сама мечтала тоже научиться делать интересные штуки из подручного барахла и все детство этим увлекалась. А потом как-то осмелела и написала ему, спрашивая, как стать таким же крутым. И он даже ей ответил что-то убедительное насчет того, как нужно выбирать самое лучшее место учебы и это потом повлияло на выбор школы, где она училась дизайну. Там дальше было много интересного про то, как она училась в Америке и как с Максом Портером они сделали свою студию TINY INVENTIONS (http://www.tinyinventions.com ) и все время занимались коммерческими заказами, продолжая любить предметную анимацию, и только в последние годы стали делать авторское кино. Кроме «Негативного пространства», которое их прославило, я раньше видела только милейший крошечный фильм про мышку «Идеальный гость», который, как рассказывала Ру, они сделали потому что она очень боялась мышей и пыталась придумать, что все не так страшно и на самом деле мышки просто наводят порядок.

А оказывается еще у них был длинный фильм Between Times про относительность времени, где рассказчиком была кукушка из часов. И там по дизайну уже многое было похоже на «Негативное пространство»

Ну а потом, когда «Негативное пространство» попало в шорт лист Оскара, к ней как-то пришли за интервью японские телевизионщики. Они привезли ей сюрприз и перед интервью решили посмотреть, как она среагирует. Специально для нее в Японии они нашли и попросили сказать что-нибудь того самого старого клоуна. И он наговорил каких-то теплых слов. Для нее это, конечно, был шок и она после этого даже интервью нормально дать не могла. Вот такой роман. Теперь я думаю, что в их творческой паре, наверное, сценарии она сочиняет.

На этом о Кроке 2018 – все.